Сегодня 80 лет с начала работы Тегеранской конференции, которую относят к числу крупнейших политических и дипломатических событий Второй мировой войны. Историками много написано о том, насколько судьбоносной была та встреча для мира, для человечества. И это, конечно, справедливо. Все так…
Но я бы хотела взглянуть на события чуть под другим углом. Считаю, что Тегеран-43 – один из ярчайших исторических примеров, раскрывающих главный принцип Запада при реализации своих интересов. Это даже не принцип, а, скорее, своего рода, инстинкт. Инстинкт самосохранения Запада. В ХХ веке он работал. Суть его проста: ничто сказанное или сделанное ранее ни к чему не обязывает в дальнейшем, если не отвечает их интересам. Какие бы смыслы ни озвучивали политики, в реальности всегда можно нарушить собственный продвигаемый публичный дискурс, действовать, закрывая глаза на любые нестыковки с прежними заявлениями, если ситуация на «мировой шахматной доске» начинает развиваться не по твоему сценарию.
На мой взгляд, и сам факт тегеранской встречи, и решения, принятые лидерами Советского Союза, США и Великобритании, четко подтверждают этот тезис и показывают наличие у атлантического Запада на тот момент этого самого основного инстинкта. Выяснилось, что геополитические противоречия между странами, глубочайшие различия в сфере государственно-политического устройства, идеологии – не препятствие для совместных действий. Оказывается, можно десятилетиями навешивать на советскую страну и ее вождя ярлыки и, тем не менее, сесть за один стол. И договариваться.
Я ни в коей мере не хочу принизить историческое значение итогов Тегеранской конференции. Это невозможно. Потому что они реально огромны, влияли на мир и формировали его на протяжении десятилетий. Но просто напомню, что Тегеран-43 для США и Великобритании точно не был проявлением доброй воли. И стал возможен лишь в тот момент, когда было уже абсолютно понятно: Советский Союз после ряда переломных военных побед способен самостоятельно разгромить фашизм, принести мир в Европу, установить стабильность на континенте. Без их участия.
Фактически, в сорок третьем Запад просто был вынужден признать реальность. Признать и попытаться включиться в нее. Потому что почувствовал риск осуществления сценария, на который не сможет повлиять. Этого они боялись и, уверена, боятся сегодня… Полагаю, единственно в этом и состоят истинные «красные линии» для тех по обе стороны Атлантического океана, кто старается сохранить гегемонию и контроль над историческим процессом. Именно поэтому тогда и возник Тегеран.
Что сейчас? Абсолютно точно, мы сегодня вновь имеем дело с масштабными событиями, которые объективно ведут к созданию другого мира, реализации сценария уже в интересах мирового большинства. Укрепляются и расширяются новые форматы – БРИКС, ШОС и т. д. Их популярность растет. И воплощать свой план у Запада больше не получается. И не получится. Ни в конкретных сюжетах – как на Украине или на Ближнем Востоке, ни в целом в глобальном пространстве.
Этот процесс абсолютно неизбежен. Казалось бы, самое время Западу вновь прислушаться к тому самому инстинкту самосохранения, который 80 лет назад усадил Рузвельта и Черчилля за стол переговоров. Вот только вопрос – обнаружится ли он в XXI веке внутри западной цивилизации и есть ли среди нынешних западных лидеров фигуры, подобные тем? Политики, способные своевременно осознать, или, скорее, признать, что человечество давно готово строить и уже строит свою жизнь без их «руководящей и направляющей»… Что на самом деле лидерство уже не за ними. А чтобы не растратить свой цивилизационный потенциал, пора вновь садиться и разговаривать. Взаимоуважительно и на равных со всеми «здоровыми» силами мирового большинства.
Пока, судя по высказываниям американского президента после недавней встречи с лидером Китая, ответ, скорее, отрицательный.