На завершающем заседании весенней сессии Совета Федерации среди множества пунктов обсуждения без особого ажиотажа большинством были приняты два вопроса, которые будут иметь негативные последствия для российского законодательства. Закон еще не подписан Президентом РФ и поэтому еще есть возможность объяснить свою точку зрения и его последующую корректировку.
Прежде всего, я возражаю против законопроекта, ограничивающего использование в России генно-модифицированной продукции (ГМО). На протяжении всего периода обсуждения этого документа в разных Комитетах Совета Федерации я утверждал, что перед его принятием необходимо объяснить парламентариям, а равно и населению о возможных отрицательных последствиях запрета на ГМО-продукцию.
Сегодня во всем мире широко используются не только продукты питания, созданные с изменением генной структуры растений и животных, а также широкий спектр других очень важных для человека биологических материалов. Это, прежде всего синтетические лекарственные средства, такие, как инсулин, лекарства на основе рекомбинантных белков человека, в том числе против тромбоза, опасных инфекций, включая новые болезни, появившиеся в последнее время. Многие наследственные болезни детей можно излечить только с помощью методов генотерапии.
Промышленность многих стран широко использует генетически модифицированные сорта быстро растущих древесных и других технических растений для производства целлюлозы, взрывчатых веществ, биотоплива и даже для получения декоративных цветов, аквариумных рыбок с невиданными в природе оттенками. При таких запретах мы можем остаться без семян на многие нужные продукты питания.
И это только часть проблем, которые решает современная генетика. Если во всех экономически развитых государствах производство новых видов продуктов питания, лекарств, технических растений интенсивно развивается, вряд ли наши ограничения будут способствовать созданию инновационной индустрии, которая должна помочь нашей стране войти в круг мировых лидеров.
Более всего такая ситуация с ГМО-продукцией вновь напоминает борьбу с генетикой времен Лысенко, последствия которой ощутимы и сегодня. Однако в условиях глобализации вряд ли могут быть эффективны старые методы «не давать и не пущать», научно-технический прогресс нельзя остановить запретами.
Неслучайно, недавно более 100 нобелевских лауреатов подписали письмо с призывом к Организации Объединенных наций, правительствам всего мира, Гринпис прекратить борьбу с производством генетически модифицированных организмов. Интересно, что к ГМО продуктам питания лояльно относится и религия, которая признает и «кошерность» и «халяльность» такой пищи, а католическая церковь утверждает, что ГМО-культуры могут стать решением проблемы мирового голода и бедности.
Некоторым утешением для России может служить то обстоятельство, что законодатели оставили возможность заниматься научными исследованиями в области использования генно-модифицированных продуктов и генной инженерии.
Не осталось без внимания замечание Председателя Совета Федерации В.И.Матвиенко при обсуждении законопроекта о том, что его, по своей сути, должно представлять парламенту не Министерство науки, а Минсельхоз и Роспотребнадзор.
Я считаю, что такая коллизия возникла в результате несоблюдения федерального закона «О Российской академии наук…», где в целом ряде статей указано, что Российская академия наук должна заниматься экспертным научным обеспечением деятельности государственных органов, экспертизой научно-технических программ и проектов, предоставлять научно-консультативные услуги государственным органам, изучением и анализом достижений мировой и российской науки, выработкой рекомендаций по их использованию в интересах Российской Федерации. Проще говоря, ничто не стоит так дешево и не ценится так дорого, как хороший совет.
Другим законопроектом с которым я не согласился стали изменения, внесенные Правительством РФ в закон «Об особо охраняемых природных территориях», в соответствии с которым теперь «по решению Правительства РФ биосферные полигоны могут быть созданы на части территории государственных природных заповедников».
За этой внешне безобидной фразой скрывается возможность выделения в пределах биосферных заповедников, так называемых биосферных полигонов, где разрешается строительство объектов капитального строительства и связанных с ними объектов инфраструктуры. В прежней редакции этого закона допускалось только присоединение к территориям государственных заповедников таких биосферных полигонов. Теперь «земельные участки, необходимые для осуществления деятельности, указанной в п.4 настоящей статьи (капитального строительства), могут предоставляться гражданам, юридическим лицам в аренду в соответствии с земельным кодексом» на территориях с заповедным режимом.
Таким образом, в государственных природных биосферных заповедниках, которые входят в высший ранг международных природных резерватов, теперь будут включены биосферные полигоны, где разрешено капитальное строительство с дальнейшей передачей таких участков в аренду. «Крышей» таких объектов теперь будет не сохранение природы, а развитие познавательного туризма, физкультуры и спорта. В такой список можно будет включить строительство спортзалов, бассейнов, фешенебельных гостиниц и других туристических объектов с дорогами, очистными сооружениями и прочей инфраструктурой. Вполне понятно, что на территории таких полигонов смогут выжить только мыши и крысы.
Как говорят в таких случаях, комментарии излишни.